История первая: Ближайший друг и соратник Шахрина Бегунов на заре музыкального творчества работал в милиции. Однажды он пришел на заседание тогда еще подпольного Свердловского рок-клуба в милицейской форме. Клуб собирался нелегально в каком-то полуподвальном помещении. Несколько человек на улице, которые стояли на стреме, увидели милиционера и передали в подвал, что "явка засвечена". Рокеры бросились прочь.

История третья: Шахрин был выдвинут депутатом Совета от родной стройки. В руках у депутата был список рок-групп, с которыми городские власти решили вести борьбу и воспитательную работу. Одним из первых в списке значился "ЧайФ". Когда выяснилось, что Шахрин и есть "ЧайФ", музыканта из депутатов исключили.

-Дворовый ансамбль, школьная группа... Через это проходили многие. Но стать народными любимцами, известными далеко за пределами родного города, удается не всякому...

- Нужно обладать природной тупостью, чтобы долбиться об стену. И даже когда видишь, что смысла нет, все равно долбиться. Но это шутка. Вообще, мы никогда не задумывались о каком-то предназначении, судьбе, смысле жизни, просто делали то, что нам нравилось. Много лет совершенно бесплатно. Все родилось, как игра в "Битлов", в "Роллингов". И речи не было ни о какой выгоде, тогда и понятия такого не было ў коммерческий успех. А потом так удачно совпало, что за то, чем нравится заниматься, еще и деньги платят. В общем, как в русских народных сказках: главный герой v Иванушка-дурачок.

- Знаменитым ў это когда на заборе "ЧайФ" написали? Ощущение "я знаменит" к нам так и не пришло. Популярными в родном городе мы стали уже в довольно зрелом возрастеўлет в двадцать семь. Это помогло переболеть звездной болезнью в легкой форме. Ну, пришла популярность, народ стал узнавать, в залах аншлаги. А за этим всем несколько лет работы стоят. Так что все естественно. А вот когда какой-нибудь Шура спел песню и сразу вся страна подхватила, сразу гонорары сыплются баснословные. Вот это трудно. Так можно и заболеть.

- В 1985 году состоялся наш единственный провальный концерт в Екатеринбурге. По приглашению "Уралтех-энерго" выступали мы, "Урфин Джюс" и "Наутилус Помпилиус". Мы как-то отнеслись... Я даже сейчас, когда рассказываю, физически ощущаю этот стопудовый провал. Это и был переломный момент. Через это любой должен пройти. Это как утюг: раз обожжешься и больше не притронешься. После этого мы по-другому стали ко всему относиться, серьезней. Это была хорошая школа. И еще из последних... В прошлом году в Лондоне мы побывали в студии v "Аbbеу Road". Я ощутил прямо религиозный трепет, стоял и думал: "Здесь "Битлз" когда-то записывались, и вдруг ў мы. Эти чувства, наверное, испытывает глубоко верующий человек, переступая порог храма.

- Ближе всего все-таки "Роллинг Стоунз". А вот некоторой несерьезности добавил Элис Купер, помог относиться к музыке как к игрушке, не бояться экспериментировать.

- Мы с Володькой Бегуновым вместе уже 22 года, с 1976 года. Это очень много. Первый концерт мы дали в восемьдесят пятом. Это было через дорогу от моего дома в МЖК. Я работал там на стройке монтажником. В 24 года заработал двухкомнатную квартиру. Наша команда подбиралась как друзья, сначала друзья, а потом уже артисты, музыканты. Даже когда мы играли еще фиговенько, у нас уже была какая-то сплоченность, мы всегда чувствовали друг друга. И на сцене все выходит само собой: зал подхватывает, хочется это отметить, поблагодарить. Поэтому один раз играем так, другой по-другому.

- Мы столько дерьма съели вместе! Сейчас, если разругаешься из-за какой-то ерунды, то начинаешь думать: "Неужели эта мелочь может нас поссорить?" Мы дорожим тем, что сделали. Кроме того, нам всегда везло на людей. Менялся технический состав, директора, администраторы, но мы со всеми оставались в хороших отношениях, часто собираемся за одним столом.

- Да нас он как-то не коснулся. Мы не имеем счетов в банках, фешенебельных домов, яхт, лимузинов. У нас другие интересы. Мы любим путешествовать с женами и детьми. Недавно были в Верхотуре, 400 км от Екатеринбурга. Там замечательный монастырь, природа красивая. Недавно летали на спортивных самолетах "Як-52". Нас инструктор "слабо" взял. "Слабо, ў говоря мертвую петлю сделать?" Ну как скажешь "слабо". Сделали. Еще любим экстремальный автотуризм, ступали на гонках. Не так, конечно как Коля Фоменко, он ў профессионал, а мы пока еще любители. Но машину себе уже сделали ў старую "Победу" с новой начинкой. А билеты на наши концерты по-прежнему недорогие. На прошлой неделе в Перми после концерта подходит мужчина лет сорока с женой и двумя детьми ў старшей лет тринадцать, младшая на руках ў и говорит вас с одиннадцати лет слушаю, теперь вот семью на концерт привел.

- И в Чечню, и в Таджикистан ездили. Да и просто в городских больницах концерты даем. Приюты для больных детей знаете? Так мы два раза в год концерты устраиваем, на которых на сцене два огромных мешка стоят ў для одежды и игрушек. Наши постоянные зрители знают и несут кто что может, а новенькие прямо с концертов срываются и бегут в магазины что-то купить.

- Сказать: вообще не занимаемся ў значит слукавить. Но у нас обычно происходит так. Кто-то сидит и говорит: "Какую фигню ты на себя нацепил?" Вот чтобы этого не услышать от собратьев по партии, стараешься выглядеть прилично. Еще давно передачу смотрел, где всякие стилисты артистов обсуждали: кто хорошо одевается, кто плохо. Там в конце одна стилистка сказала замечательную вещь: "Вчера на концерт Гребенщикова ходила и даже не заметила, во что он был одет".

- А я, честное слово, не знаю как они пишутся. Я иногда читаю их со стороны и думаю: "Неужели, это я написал?" Но об этом лучше не думать, чтобы не сойти с ума. Я однажды подумал и так решил: эти слова как будто были в эфире, а я услышал. Как радиоволну поймать автомобильным приемником в чистом поле. А кто послал их? Один человек? Тысяча? "Ой-ё" - точно тысяча. Вообще-то за последние два месяца я ничего не написал и не страдаю. Услышу - напишу.

- А я уже пробовал. Однажды обратились с московского телевидения ў телецентр "Столица". Им песня нужна была для передачи "За Садовым кольцом", чтобы стала лейтмотивом всей передачи. Я сначала отказался, не пишу, говорю, за деньги. А потом уже дома строчки как-то сами сложились. Неплохая получилась песня. Я звоню, приезжаю, беру деньги. Тысячи три, по-моему, было. Уплатил госпошлину 600 рублей, как положено, остальное положил в чемодан и... забыл. Вспомнил уже в самолете. Я ў в салоне, чемодан ў в грузовом отсеке. Только приземлились, а я уже перед грузчиками танец отплясываю, показываю, у какого крыла лежит чемодан. Конечно, в чемодане ничего не оказалось. Наверное, это мне знак был, чтобы не писал за деньг страшно, хоть государству помог на 600 рублей.

- В землянке вчетвером под одну гитару петь ў не страх. Самое страшное - перестать хотеть петь: когда после двадцати лет на сцене артист испелся, исписался, а больше ничего делать не умеет и начинает каждый день в дневнике галочки ставить, мол, день прошел и ладно. Это как срок мотать. С этим ни одна Чечня не сравнится. Этого действительно стоит бояться.