Ты любишь комнатные цветы,
Ты выращиваешь розы на своем окне.
Но если все будут делать то же,
То кто же сделает то, что нужно мне?
Если все будут делать то же,
То кто же сделает то, что нужно мне?

Ты любишь стихи о чистой любви,
Ты рифмуешь строчки при полной луне.
Но если все будут писать об этом,
То кто же напишет то, что нужно мне?
Если все будут писать об этом,
То кто же напишет то, что нужно мне?

Ты любишь мягкие, чистые руки,
Ты не любишь марать их в грязи и дерьме.
Но если все будут думать так же,
То кто же тогда даст руку мне?
Если все будут думать так же,
То кто же тогда даст руку мне?

Если все будут думать так же,
То кто же тогда даст руку мне?

Горящий окурок, упавший на снег,
Тянет магнитом закрытая дверь,
Вот кто-то прошел и оставил свой след,
Ласковый ветер теплых морей.
Это религия завтрашних дней,
Ласковый ветер теплых морей.

Дом, приготовленный нами под снос,
Музыка памяти прожитых дней
Повисший в пространстве наивный вопрос
Запахи леса, осенних полей.
Это религия завтрашних дней,
Запахи леса, осенних полей.

Темные лица за мутным стеклом,
Большое корыто для жирных свиней,
Простая синица с подбитым крылом,
Они будут толще - мы будем смелей.
Это религия завтрашних дней,
Они будут толще - мы будем смелей.

Они будут толще - мы будем смелей.
Они будут толще - мы будем смелей.
Они будут толще - мы будем смелей.
Они будут толще - мы будем смелей.

Это религия завтрашних дней:
Они будут толще - мы будем смелей.

Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра,
Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра.

Но пятна - белые пятна на черной рубахе,
Занятно, занятно думать, что мы выросли только на страхе.
Мы встретимся завтра в прокуренной хате,
Наш принцип стерильным - в больничном халате.

Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра,
Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра.

Приятно, чертовски приятно упругое тело,
Но что же там дальше, что же там дальше v стекло запотело.
Задернем шторы и вывернем лампы,
Прелюдия спета - возьмемся за дело.

Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра,
Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра.

Опрятна, свежа и опрятна майская роза
Всего понемножку, всего понемножку - журнальная поза.
В пятнистом платье она в этом зале,
И вы мне сказали - мы все ее братья!

Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра,
Ма-ма-ма-ма,
Мы все актера этого театра.

Ко мне приходили два актера из ТЮЗа,
Они предлагали мне запись Коррузо,
Они просили, не пой больше песен,
Они говорили: "Знай свое место".

Ма-ма-ма-ма,
Ма-ма-ма-ма,
Ма-ма-ма-ма,
Ма-ма-ма-ма.

Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я дворовый актер, каждый день в новой роли.
Ну что ж, раз у них такая игра,
Плевать - ведь больно мне было только вчера, только вчера.

Шершавый забор - не привыкать,
Не видеть тепло, не пить и не жрать,
Веревка на шее тоже мура,
Я мертв - а больно мне было только вчера, только вчера.

Вон тот мужик, что качал головой,
Еще вчера пинал мне в брюхо ногой,
Сегодня прозрел, что ж, пожалуй, пора,
Прощаю - ведь больно мне было только вчера, только вчера.

Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе.

Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе,
Я ободранный кот, я повешен шпаной на заборе.

Я ободранный кот.

Битый час стою на месте и плюю с моста,
Тянет-тянет меня вниз эта высота,
Уговаривает сволочь сделать этот шаг,
Выворачивает руки.

Бегал пацаном по крыше, и хотелось мне
Залезать как можно выше - мурашки по спине,
Нас тогда еще не били мордой об асфальт,
Нас тогда еще любили, нас манило в даль.

После первого десятка звонких оплеух
Мы решили покурить, перевести дух,
Часть из нас сказала: "хватит" - и вернулась вниз,
Мы же выполняли нормы мастер-альпинист.

Докопались мы до сути: истина проста -
Нет на свете высоты выше этого моста,
Потому плюю, наверно, вот уж битый час,
Я готов на этот шаг, но только после вас.

Ты будешь утренней птицей в белой фате,
Ты будешь мне сестрой во Христе,
Ты будешь строкой на тетрадном листе,
Ты будешь стихом на могильной плите.

Я заполняю тобою свой холст на стене,
Я заполняю тобою все то, что во мне,
Я заполняю тобою свободный эфир,
Я заполняю тобою оставшийся мир.

Ты будешь красным цветком, что плывет по реке,
Ты будешь бабочкой, что пока не в сачке,
Ты будешь водой в раскаленном песке,
Ты будешь звездой у меня на руке.

Я заполняю тобою свой холст на стене,
Я заполняю тобою все то, что во мне,
Я заполняю тобою свободный эфир,
Я заполняю тобою оставшийся мир.

Ты будешь утренней птицей в белой фате,
Ты будешь мне сестрой во Христе,
Ты будешь строкой на тетрадном листе,
Ты будешь стихом на могильной плите.

Ты будешь утренней птицей в белой фате,
Ты будешь бабочкой, что пока не в сачке,
Ты будешь водой в раскаленном песке,
Ты будешь звездой у меня на руке.

Я отвечаю тебе, я отвечаю тебе:
Есть женщины те, что рожают детей,
Есть женщины те, что радуют взгляд,
Есть женщины полные светлых идей,
Есть те, о ком вслух не говорят.

Ты разложил свой блокнот на коленях,
Следующий вопрос конечно о деньгах:
"Скажи, кто из вас такой дурак,
Что придумал играть бесплатно, просто так"

"И все же мне до конца не понятно,
Что орут здесь эти ребята,
О чем поете за часом час,
В двух словах, что такое ЧАЙФ"

Я отвечаю тебе, я отвечаю тебе:
Мы негодяи, мы последняя шваль,
Но мы говорим об этом вслух,
Но если ты считаешь себя чем-то лучше,
Выйди и скажи об этом - не струсь.

Я отвечаю тебе, я отвечаю тебе.

Прямая - это мчащийся поезд,
Кривая - это извилина ума,
Сила - это черный пояс,
Слабость - когда лишку вина.

Хорошо это хорошо,
Повседневность - ворчание жены,
Плохо это кредиторы,
Золотая середина это мы.

Высота - это Битлз,
Глубина - бездонность могил,
Широко - это любовный импульс,
Узко - дача и автомобиль.

Я просидел над этим все лето,
Несколько вопросов и столько же ответов,
И я дошел без чужих советов,
Что это все на грани запрета.

Красиво - это Мона Лиза,
Нормально - работа по душе,
Некрасиво, когда ты снизу,
Совсем безобразно, когда уши в лапше.

Помню, был я пионером, помню, был,
Ровным строем ходил, с барабанным боем,
Больше всех в отряде старый лом я собирал,
И тогда, наверно, я и полюбил металл.

Приходил в подвал к нам участковый милиционер,
Проводил беседу, приводил себя в пример,
Не нуждаюсь я в его примерах,
Не хочу быть таким же серым.

Будем хулиганить, будем морды бить,
Нас не переделать дуля с маком, нас не изменить,
Будем хулиганить, будем морды бить,
Нас не переделать дуля с маком, нас не изменить.

Сшила Нинка мне ошейник, дали мне кликуху Рекс,
Люблю я музыкальные журналы, а мне пофиг секс.
Спокойно ем столовские котлеты,
А тошнит меня лишь от вонючих эстетов.

Будем хулиганить, будем морды бить,
Нас не переделать дуля с маком, нас не изменить,
Будем хулиганить, будем морды бить,
Нас не переделать дуля с маком, нас не изменить.

Дуля с маком,
Дуля с маком,
Дуля с маком,
Дуля с маком.

Ты моя крепость, я камень в кирпичной стене,
У меня на боку написано гнусное слово,
Но это относится только ко мне,
Ты же надежна вполне и к новому штурму готова.

Ты мое небо, я облако в этой дали,
Правда радиоактивен с прошлой субботы,
И теперь я лишний в системе твоей любви,
Но нести облака это твоя работа.

Ты вся политика нашей страны,
Я заявление ТАСС в местном эфире,
Ты мораторий с одной стороны,
Я нулевой вариант в нашей квартире.

Ты свод законов на этой земле,
Я же параграф или же исключенье,
И никто не знает ничего обо мне,
Твой закон - любовь, и ты веришь в этой ученье.

Ты моя крепость, я камень в кирпичной стене,
У меня на боку написано гнусное слово,
Но это относится только ко мне,
Ты же надежна вполне и к новому штурму готова.

Я вышел из возраста уличных драк,
В толпе мне привычней, в толпе я ноль,
Но в природе существует баланс,
Значит где-то рядом должна быть боль.
Но если всем наплевать на меня,
То есть те, кто рядом - друзья и родня.

Делай мне больно - жестче будут мои слова,
Делай мне больно - сердце будет биться ритмичней,
Делай мне больно - это тоже входит в мои права,
Делай мне больно, пока это тоже не стало привычным.

Друзья уходят, банальный пример -
Одни повзрослели, у другого - семья,
И даже тот, кто вчера с нами пел,
Прожигает свой день от рубля до рубля,
Скажи, ради бога, как ты живешь,
Готов ли достать ты свой кухонный нож.

Делай мне больно - жестче будут мои слова,
Делай мне больно - сердце будет биться ритмичней,
Делай мне больно - это тоже входит в мои права,
Делай мне больно, пока это тоже не стало привычным.

Я был удачлив в амурных делах,
Я смотрел им в глаза, я читал им стихи,
Теперь я слышу музыку в грубых словах,
Я стал опасаться громких фраз о любви,
Но сегодня ты ближе всех ко мне,
Значит, твой черед повернуться к стене.

Делай мне больно - жестче будут мои слова,
Делай мне больно - сердце будет биться ритмичней,
Делай мне больно - это тоже входит в мои права,
Делай мне больно, пока это тоже не стало привычным.

Делай мне больно,
Делай мне больно,
Делай мне больно,
Делай мне больно.